Когда сгорит бумажный самолётик,
И все поймут: он был ненастоящий,
То в серой горстке пепла вы найдёте
Сокровище моё – мой «чёрный ящик».
В нём будет всё – про мокрую аллею.
Свет фонаря под сомкнутые веки,
Про то, о чём ни капли не жалею, –
Уверенность в случайном человеке,
С которым самолётик мы сложили
И ринулись в нелётную погоду
Парить над вашей глиной - тёмной, жирной,
Кружить в обнимку, весело и гордо…
Он был хорош, мой лётчик-испытатель,
И странно, что нас сбили (кроме шуток!).
Никто меня не предал, перестаньте!
Мне просто не хватило парашюта...
Екатерина Бушмаринова
И все поймут: он был ненастоящий,
То в серой горстке пепла вы найдёте
Сокровище моё – мой «чёрный ящик».
В нём будет всё – про мокрую аллею.
Свет фонаря под сомкнутые веки,
Про то, о чём ни капли не жалею, –
Уверенность в случайном человеке,
С которым самолётик мы сложили
И ринулись в нелётную погоду
Парить над вашей глиной - тёмной, жирной,
Кружить в обнимку, весело и гордо…
Он был хорош, мой лётчик-испытатель,
И странно, что нас сбили (кроме шуток!).
Никто меня не предал, перестаньте!
Мне просто не хватило парашюта...
Екатерина Бушмаринова