Вот он я, кто ранил, а после смиренно ждал,
Оголённый провод, пустая комната и кинжал,
Я цветы наши срезал и больше их не сажал -
Без тебя я пустое место.
Мой позвоночник - одиннадцать лезвий и восемь жал.
Ты ушла - я ни словом не возражал,
Лишь ладонь разжал,
Когда стало тесно.
Боль повсюду, куда бы я ни бежал,
Моё сердце никто так не обнажал,
Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,
Но за мною тень твоя следует,
Как невеста.
У подножья ладоней июнь поменяет май.
Моя вечность, я терпеливый Кай,
Привыкай ко мне по кусочку, заново привыкай,
А сейчас закрывай глаза, засыпай.
Сколько я протяну вот так -
Мне доподлинно неизвестно.
Катарина Султанова
Оголённый провод, пустая комната и кинжал,
Я цветы наши срезал и больше их не сажал -
Без тебя я пустое место.
Мой позвоночник - одиннадцать лезвий и восемь жал.
Ты ушла - я ни словом не возражал,
Лишь ладонь разжал,
Когда стало тесно.
Боль повсюду, куда бы я ни бежал,
Моё сердце никто так не обнажал,
Я бы вырвал его, похоронил, сбежал,
Но за мною тень твоя следует,
Как невеста.
У подножья ладоней июнь поменяет май.
Моя вечность, я терпеливый Кай,
Привыкай ко мне по кусочку, заново привыкай,
А сейчас закрывай глаза, засыпай.
Сколько я протяну вот так -
Мне доподлинно неизвестно.
Катарина Султанова