Он говорит: "Эти люди тебя угробят. 
Одевайся теплее, перчатки на руки, на шею – шарф. 
Чем мне тебе помочь? Может, совсем не трогать?
Просто я за тебя боюсь. Этот чёртов март
 
Не оставит в тебе ни строчки. Они тебе не помогут. 
Они из тебя – осколки - потом собирай с ковра.
Что мне с тобою делать? Ноль три вызывать? Попробуй
Просто вдохнуть свободно. Просто переиграть.

Как мне тебя оставить всем тем, кто видит 
Только твои движенья, девочку-из-ребра!
Я порой устаю за тебя себя ненавидеть.
Хочешь, давай приеду? Плевать, что тут три утра.
 
Она отвечает: "Ну, что ты взялся меня лечить!
От такого не вылечат – просто давно не лечат.
Я выхожу из квартиры, теряю перчатки, голову и ключи.
Всё хорошо, просто я - как тот псих на встречной.

Всё пробегает мимо - я не ловлю,
Я устаю от слов, от людей, поступков…
Что ты мне сделаешь? Скажешь - смотри, я тебя люблю?
Глупо, хороший. Безвыходно, пусто, глупо".

Он говорит: "Ты золото, ты малыш. 
Если ты дышишь, значит, и мой мир вечен.
Я, - говорит, - представляю, как ты там спишь, 
Пылинки с тебя сдуваю - мысленно, бесконечно.

Всё у тебя исполнится, не гони,
Все твои прихоти - лучшее из того, что с ними могло случиться.
Просто ты выбираешь тех, кто с твоей брони
Делает тебе цепи. Потом просит извиниться".
 
Она умоляет: "Господи, ну заткнись! 
Что ты сегодня взялся мне кости мылить!
Я понимаю - падения, взлёты… Жизнь!
Просто я дура. А надо бы мыслить шире".

Он выдыхает дым, говорит: "Постой,
Помнишь, твоё пальто, старое, голубое?
Вот я приеду, встретимся за мостом,
Пойдём и поищем тебе – счастья, тепла, покоя.

Я, - говорит, - соберу тебя по кускам. 
Эти же - обезличат и покалечат.
Девочка моя, стойкая, как вольфрам!
Я бы берег тебя. Но, увы, не вечен".
 
Лола Льдова